Чем дальше находились края, куда ветер заносил древних мореходов, тм невероятнее были их рассказы об увиденном. Удивительно, но позднее эти рассказы чаще всего находили себе подтверждение. Только все оказывалось намного обыденнее, чем в этих сказочных историях. Например, легендарные циклопы никогда не были одноглазыми, кентавры на самом деле оказывались скифскими племенами, которые не представляли своего существования без лошадей. А легендарные воительницы-амазонки были обыкновенными женщинами, образ жизни которых сделал их мужественными и сильными.
Туристы, приезжающие в Грецию сегодня, могут видеть на северной стороне Парфенона барельефы, изображающие бородатых воинов, отбивающихся от вооруженных всадниц. Это память об амазонках, некогда штурмовавших Афины.
О том, что племя воинственных женщин живет на берегах Понта, как в древности называли Черное море, греки знали издавна. Но близко им пришлось столкнуться друг с другом лишь под стенами Трои. Войска, состоящие из женщин, мужественно дрались за свободу и независимость своих соседей-троянцев, за что и вошли в эпосы и сказания о Троянской войне как один из самых сильных противников.
Геродот в своей «Истории» сообщает, что столица амазонок называлась Фемискира, и стояла она на берегу реки Фермодон (юг Черного моря, современная Турция). Существует версия, согласно которой амазонки пришли в Грецию с Меотийского озера, то есть с Азовского моря. Оттуда они совершали военные походы по всей Малой Азии, добираясь даже до Сирии и Египта. Согласно легендам, амазонки основали такие города, как Эфес, Смирна (ныне — турецкий Измир), Синоп и Пафос.
В «Илиаде» Гомер называл амазонок «антианейрами» (те, кто сражаются, как мужчины). Геродот именовал их «андроктонами» (убийцами мужчин)
Слово «амазонки» настолько древнее, что даже в античные времена в Греции яростно спорили о его смысле. Самым популярным, как всегда, стал наиболее экстравагантный вариант — «безгрудые». Пошли слухи, будто амазонки удаляли себе правую грудь, которая якобы мешала им стрелять из лука и рубиться на мечах. Даже отец истории Геродот упомянул в своем труде о «самоувечье».
Видимо, мужчинам нравилась мысль, что непобедимые амазонки были ущербными женщинами, однако ни на одной картине, фреске или скульптуре (а их дошло до нас множество) изображение безгрудой амазонки не встречается.
И все же в древнегреческой мифологии амазонки стоят особняком. Хотя царица дев-воительниц Ипполита считалась дочерью бога войны Ареса, в целом амазонкам не приписывалось сверхъестественного происхождения, легенды повествуют о них как о вполне реальном народе, вроде египтян или мирмидонян. Но народе несколько необычном: состоит он только из женщин, которые участвуют в конных сражениях, пользуются мечами, луками и могут быть побеждены исключительно героями уровня Геракла или Тесея.
Так был ли у мифических амазонок реальный прообраз? История свидетельствует, что амазонки действительно существовали. Правда, далеко не всегда они были всадницами и лучницами. И грудь себе не вырезали. И назывались по-другому.
Выбор поневоле.
Сейчас есть и материальные свидетельства существования племен женщин-воительниц. На Кавказе, в Северном Причерноморье и в других местах найдены захоронения амазонок древности. Рядом с бусами на истлевшей нити лежали
боевые ножи, щиты и доспехи — то, что служило воительницам в этом мире и должно было сопровождать их на пути в мир иной. Вместе с оружием часто находят и остатки сбруи: разве амазонка может быть без коня? Эти находки уже перестали быть сенсацией. Каждый год археологи находят все новые следы существования женщин-воительниц.
Память человечества не сохранила их имен. Поэтому, по традиции, будем считать воинственные сообщества женщин, живущих особняком, без мужчин, амазонками. Обычно это были небольшие группы, редко разраставшиеся до размера племени. Для их возникновения требовались два условия: исчезновение мужчин и готовность представительниц прекрасной половины принять мужские обязанности на себя.
Первое условие выполнялось во времена Великого переселения народов настолько часто, что его можно считать закономерностью.
То и дело племена нападали друг на друга, и победитель уничтожал поголовно всех мужчин проигравшего племени. Кстати, не где-нибудь, а в Библии четко формулируется норма поведения победителей: в завоеванном поселении «порази в нем весь мужской род острием меча, только жен и детей и скот и все, что в городе, всю добычу его возьми себе и пользуйся добычею врагов твоих». Однако женщины и дети часто прятались в безопасном месте еще до начала сражения. Победители иногда попросту не находили их – и ограничивались грабежом «добычи врагов своих».
Оставшись без защиты, женщины с детьми или погибали, или присоединялись к другому племени. Или становились амазонками – то есть, брали оружие мужей и сами защищали себя. Отступать им было некуда. Может, поэтому они и сражались столь отважно.
Но что бы ни гласили легенды, жизнь амазонок не ограничивалась одними битвами. Нужно было есть, воспитывать детей, как-то организовывать быт.
Сама собою возникала возрастная схема распределения обязанностей. Девочек обучали военному искусству. Девушки постарше составляли действующую армию и «продовольственные отряды». Повзрослев, они рожали детей (от кого — об этом чуть позже). А через некоторое время переходили в «обслуживающий персонал». Разумеется, на любом из этих этапов каждая амазонка могла погибнуть. Сорокалетняя женщина считалась глубокой старухой, да и редко кто доживал до этого возраста.
Структура женского племени, образ жизни, источники пропитания, формы общения с мужчинами – все это в огромной степени зависело от местности обитания.
Степь, да степь кругом...
Чаще всего в мифах рассказывается об амазонках, живущих в степях. Именно у кочевых племен был самый большой риск потерять своих мужчин. Кроме того, здесь победители ради продолжения похода часто пренебрегали добычей и не отягощали своего обоза пленницами. Потому-то кочевники с детства обучали дочерей ездить верхом и владеть оружием.
Степные амазонки следовали традициям своих предков. Они разводили скот, чаще всего лошадей, кочевали. Спали в легких шатрах из обработанных шкур, почти по-спартански, приучали дочерей жить в суровых условиях. Военных стычек с соседями не избегали. Но сами, как правило, ни на кого не нападали. Физическая сила, выносливость, воинское искусство ценились ими превыше всего. Поэтому царицей избирали победительницу ритуальных соревнований, в которые входили и стрельба из лука, и вольтижировка на лошадях, и единоборство.
Плутарх писал, что амазонки носили короткое, до колен платье, щит, напоминавший лист плюща, и шлем, скреплявшийся под подбородком ремнями. На шлем часто натягивали конический фригийский колпак из войлока с наушниками, спускавшимися до плеч, затыльником и завязками. Это был единственный «предмет гардероба», который амазонки украшали вышивками или жемчугом.
Армия руководила всей жизнью амазонок – и военной, и мирной. Она была относительно невелика – не более четверти племени, при этом на «солдаток» ложилось множество обязанностей: они должны были постоянно добывать пропитание, защищать племя от врагов, поддерживать свою боевую готовность – и они же продолжали род. Таким образом, самое сильное звено из-за перегрузки оказывалось и самым уязвимым. Поэтому – самым жестоким.
К вопросу деторождения они относились приблизительно так же, как к умножению стада: в определенный период заботились, чтобы «все кобылы были покрыты». Подобно их предкам, они похищали своих брачных партнеров из враждебных племен и деловито их использовали. Различие лишь в том, что вместо невест добывали женихов, и не для создания семьи, а для кратковременной «процедуры». После чего пленников, как и рождающихся мальчиков, безжалостно убивали, видимо, не испытывая к ним ни любви, ни ненависти.
Убийства были необходимы: они обеспечивали стабильность племени. Ведь обеспечить всех женщин мужьями было практически невозможно. А держать нескольких «жеребцов» среди множества женщин, прошедших школу жизни в седле и на войне, было опасно: они могли стать или претендентами на власть, или причиной постоянных драк. А поскольку царицами степных амазонок становились самые сильные, то и решалась проблема «топорно».
Однако постепенно девы-воительницы стали использовать и мирные способы решения споров. Как правило, весной амазонки на месяц сходились на нейтральной территории с мужчинами из соседних племен, а через положенный срок отдавали счастливым отцам новорожденных мальчиков, оставляя девочек в племени. В книге Диодора Сицилийского описывается, как царица амазонок Фалестра пришла к Александру Македонскому и сказала: «Я прибыла, чтобы подарить тебе сына, а если родится дочь – забрать ее себе, потому что нет выше меня женщины по силе и храбрости и нет мужчины славнее тебя». Неважно, миф это или реальное событие, в любом случае виден «фирменный» подход.
Бывало, что амазонками становились и женщины, живущие в горах. Но только на время: когда их мужчины уходили на дальние пастбище или в походы.
Бывало, что становились амазонками и женщины, живущие в горах. Но только на время: когда их мужчины уходили на дальние пастбища или в походы. Иногда такие отлучки длились годами. Горных амазонок готовили к самостоятельной жизни заранее. Обучали военному делу, строили для них неприступные жилища-крепости, знаменитые кыз-кала – «девичьи башни». До сих пор обычаи некоторых кавказских народов предписывают женщинам и мужчинам жить в строгой изоляции друг от друга. Даже супругам, согласно древнему правилу, надлежит встречаться тайно, под покровом ночи. Возможно, и обычай принимать пищу в разных комнатах имеет то же происхождение.
Следы существования амазонок на границах Древней Руси остались в сказаниях о богатыршах-поленицах, с которыми борются, а потом «полюбовно спят» и Добрыня Никитич, и, разумеется, миловидный Алеша Попович. Например, матерью Соколенка – сына Ильи Муромца – была такая амазонка-поленица.
Сомкнулись времена.
Замечательно, что следы амазонок можно отыскать не только в текстах древних авторов и в записях более поздних лет.
Историограф Карла Великого Павел Дьякон упоминал воительниц-амазонок в своей "Истории лангобардов". Во время продвижения лангобардов на юг амазонки преградили воинам путь через реку. Только после единоборства одной из амазонок с вождем лангобардов амазонки вынуждены были пропустить их. "От некоторых людей, - заключает Павел Дьякон, - я слыхал, что народ этих женщин существует по сегодняшний день".
О каком же "народе женщин" писал историограф Карла Великого? Оказывается, именно тогда, в VIII веке, на территории Чехии возникла своего рода вольница, нечто вроде Запорожской сечи, с той только разницей, что состояла она из женщин. Воинственно настроенные женщины подняли восстание и объединились в отряды, наводившие страх на окрестных жителей. Время от времени они совершали лихие набеги, захватывая в плен мужчин, обращая их в рабство. Резиденцией этих амазонок был "Замок девственниц" на горе Видолве. Целых восемь лет женщины со своей предводительницей Властой отвергали все предложения князя Пржемысла о мире.
Но как-то проходил по тем местам некий герцог со своим войском. Герцог был храбр и презирал благоразумие. Напрасно советовали ему обойти эти края стороной: герцог считал, что бояться женщин недостойно рыцаря. Когда женщины- воительницы внезапно напали на один из его отрядов и убили его лучших воинов, герцог рассвирепел. Теперь он тем более не мог отступить: быть побежденным стыдно, а уж быть побежденным женщинами!..
Войско герцога осадило замок. За все годы, что женщины владычествовали над окружающей равниной, такого не случалось ни разу. Нападающей стороной обычно были они. Замок не был готов к обороне, запасы продовольствия и воды стали вскоре подходить к концу.
Шла пятая неделя осады, когда на рассвете серебряный звук сигнальной трубы прозвучал у северной стены замка. Два всадника были видны в раннем утреннем свете — горнист с белым флагом и оруженосец. Оруженосец держал над головой большой белый конверт с личной печатью герцога. Это был ультиматум. Женщинам предлагали капитуляцию. В случае согласия их ждала не смерть, и даже не позорный плен — они вольны были удалиться в любой из окрестных монастырей, чтобы молитвой и послушанием искупить свои злодейства.
Срок ультиматума еще не истек, а с крепостных стен уже были сброшены два десятка обезглавленных пленных — все, кто оказался в замке. Ворота замка распахнулись, и всадницы устремились на осаждавших. Женщины яростно сражались, пока последняя из них не пала на копья солдат. Герцогу досталась сомнительная слава победителя женщин. Трудно сказать, было ли это лучше дурной славы побежденного женщинами.
Что же касается чешских амазонок, то блистательная победа герцога не положила конец воинственности женщин в этих краях. Шесть веков спустя подобную же общину женщин-воительниц застал в Чехии итальянский поэт Сильвио Пикколомини (1405 - 1464), ставший позднее папой Пием II. Согласно его рассказу, женщины эти отличались необычайной храбростью. В одном из своих трудов будущий римский папа посвятил женщинам-амазонкам целую главу. Он писал, что чешские амазонки осуществляли в отношении своих мужчин свирепую диктатуру.
История европейских амазонок не кончается на этом. Через два века о каком-то "городе женщин" писал арабский ученый Абу-Обейд аль Бакри (1040 - 1094): "На запад от русов находится город женщин, они владеют землями и невольниками... Они ездят верхом, лично выступают в войне и отличаются смелостью и храбростью".
О каком-то "народе женщин", обитавшем в северных районах Европы, писал римский историк Корнелий Тацит.
Любопытные вести привез с Кавказа побывавший там лейб-медик Петра I Готлиб Шобер. На ассамблеях, устраиваемых при дворе, его снова и снова просили повторить свой рассказ. По словам армянских и татарских купцов, и в ту пору в горах жили "женские племена", наследницы античных амазонок. Эти женщины господствовали над мужчинами, которым отводилась только самая черная работа по хозяйству.
Они запрещали мужчинам даже прикасаться к оружию, но в совершенстве владели им сами.
В 1621 году в составе посольства, направлявшегося в Эфиопию, был португальский монах Франциско Альварес. По его словам, на границе царства Дамут и Гоража обитали женщины-воительницы. "Эти женщины, - писал он, - храбрые и отличные воины. Они искусные стрелки из лука. Мужья этих женщин не являются воинами, потому что женщины не разрешают им владеть оружием".
Столь поразительно смыкаются прошлое и настоящее. Свидетельства древних о женщинах-воинах и то, что рассказывал о женских батальонах конголезского короля конца XIX века португальский путешественник Дуарте Лопес, вернувшись в Европу. По его словам, они жили совершенно одни на пожалованных им землях, время от времени, выбирая мужей по своему желанию. Как только те надоедали, без особых сожалений женщины отправляли их обратно. Так же как и античные амазонки, они оставляли у себя девочек, а мальчиков, родившихся от такого брака, отдавали отцам.
Женский спецназ «а ля амазонки».
Занимательные записки оставил английский путешественник Дж. Дункан, побывавший в конце XIX века в Дагомее (современный Бенин). Он свидетельствует, что опору королевского трона в стране составляла женская гвардия. Десять ее отборных полков, каждый по шестьсот человек, внушали должное почтение подданным короля и ужас соседним королевствам. В гвардию принимали девушек от пятнадцати до девятнадцати лет.
Изначально женский батальон был создан в конце XVII века для личной охраны короля. Идея принадлежала сестре-близнецу одного из военных лидеров. После смерти брата она не растерялась и, что называется, сменив личину, взяла управление армии в свои руки. Говорят, именно с этого и зародилась власть дагомейских амазонок.
Идея прижилась. Батальон разросся и уже в XVIII веке активно воевал с соседями. Слава о бесстрашных воительницах шагнула далеко за границы Дагомеи. Миссионеры, впервые описавшие их, поражались бесстрашию и ловкости женщин.
Со временем амазонки-дагомейки составили около трети армии страны. Они проходили жесткий тренинг, и были вооружены невероятно дорогими английскими винтовками. Во время службы они не имели права выходить замуж и иметь детей. Большинство из них были девственницами. Если они нарушали обет целибата во время службы, их ждала смерть. При этом все дагомейские амазонки считались женами короля, должны были жить в его дворце и полностью им обеспечивались.
В сражениях нередко принимали участие также женщины-телохранительницы короля, их называли "супруги пантеры", и даже престарелые родственницы королевской семьи - "матери пантеры". Страх перед ними был столь велик, что закаленные воины, выстроившиеся для битвы, нередко разбегались, едва заслышав леденящие кровь воинственные завывания женщин.
Дж. Дункан следующим образом описывает парад женской гвардии: "... Здесь же было 4000 женщин-воинов — 4000 черных женщин Дагомеи, личных телохранительниц монарха. Они стоят неподвижно, сжимая в одной руке ружье, а в другой тесак, готовые броситься в атаку по первому же знаку своей предводительницы. Молодые и старые, уродливые и прекрасные, они представляют собой незабываемую картину. Они так же мускулисты, как черные мужчины-воины, так же дисциплинированны и сдержанны и стоят рядами, такими ровными, как если бы их выравнивали по шнурку".
В 1890 году, после долгих и кровопролитных боев, французский Иностранный легион завоевал Дагомею, и войско амазонок было расформировано. Последняя из них умерла в 1979 году.
Но этот женский «спецназ», строго говоря, вряд ли можно отнести к амазонкам, поскольку он представляет собой лишь армейское устройство, а не государственное в целом.
Многие властители предпочитали, а по слухам, и сейчас предпочитают иметь личную охрану, состоящую из обученных военному делу женщин. Считается, что они более надежны, верны и более жестоки с врагами. Что ж, может это и так, но последнее качество — жестокость — женской природе не присуще. Жестокими женщин делают мужчины. Не стоит забывать, что Правосудие — это женщина с мечом.
Передает - greece-portal.ru
Константинопольским Патриархатом и Ассоциацией греческих общественных объединений России получено официальное разрешение турецких властей на проведение православной литургии в монастыре Панагия Сумела.
Свое намерение провести службу в одном из древнейших православных храмов глава Константинопольского Патриархата подтвердил на встрече с депутатом Государственной Думы РФ, Президентом АГООР Иваном Саввиди, которая состоялась в Стамбуле 31 июля.
