Опубликовано: 10.08.2017
Директор турбазы «Горный пингвин» Коте Мараиский, человек молодой, энергичный и, между прочим, из очень приличной семьи, страдал уже более двух часов, страдал отчаянно, как может страдать предельно честный человек, попав в крайне затруднительную ситуацию.
Кстати, страдания начались троечку лет назад, когда один очень ответственный Диду... оттуда... Понимаете? Ну, оттуда!.. Сверху... Распорядился: вымыть недорогие путевки, а вмыть в два раза подороже. Умный Диду объяснил так: экономика — дело серьезное и если мы получим денег больше, то, значит, будем богаче.
Мудро? То-то! Но ведь ответственный Диду не дурак — надо ему было как-то дать делу законченный вид и толк. Вот он и объявил: на кормежку-де тратить нужно больше, пусть турист наливается здоровым соком, цветет, как айва в песках Каракумов.
Значится, так. Распорядиться-то распорядился, а всяких там ветчинок, доброй рыбочки да сырокопченостей выделить забыл (о всегда остродефицитных фруктах и овощах речи вообще не заходило). А что бедному директору делать? Ведь на положенную сумму надо выходить. И он решил так. Картошки нужно давать по ведру в день на нос. Пусть турист наливается! Крахмалом. Пришлось, правда, пойти на некоторые расходы — заменили глубокие тарелки пятилитровыми эмалированными тазиками. Кофе и компот решили разливать в пивные кружки — благо они высвободились в связи с сокращением продажи этого дикоалкогольиого напитка.
После консультации с вышестоящими организациями хлеб стали распределять между любителями активного отдыха в буханках — полбуханки на завтрак, буханку на обед и полторы на ужин.
Нет, справедливости ради стоит сказать, что иной раз туристам перепадали прозрачный кусочек колбасы или пластинка сыра, состоящего в основном из дырочек, яички по штуке на брата и апельсин на восьмерых.
Квашеную капусту ставили на столах в небольших трехведерных бочатах. Давали к чаю по килограмму печенья или по пять пачек вафель. И все равно оставались неистраченные деньги. Тогда, чтобы избежать крайне нежелательной для общепитовского работника встречи с ОБХСС, выкладывали на стол по плитке шоколада.
На завтрак, обед и ужин, как положено, выделялось по нескольку хлебомясистых котлет, готовились цистерны борщей и гороховых супов и т. д., и т. п. В общем, как положено.
По неизвестным причинам (скорее всего — зажрались отдыхающие!) некоторые из необразованных и плохо воспитанных туристов начали угрожать директору турбазы самыми невероятными вещами.
Подолгу ночами, рыча и мыча, маялся директор в кровати вместо того, чтобы говорить ласковые слова молодой своей жене.
А маялся он еще и потому, что приближался Новый год и туристы как-то странно начали на него смотреть, когда он каждое утро трусливо заглядывал в столовую, чтобы понять: сразу броситься ему с пятого этажа или еще есть возможность нырнуть в лесную чащу и, выждав, когда туристы отправятся в поход, юркнуть с территории к себе домой.
Во взглядах их не было ненависти, не было уныния и безысходности, но было что-то такое, от чего кровь стыла в жилах... И вот Коте Маранский принялся страдать. Как сделать так, чтобы новогодняя ночь не стала для него последней? Но помимо всего Коте нежно любил туриста... Он собрал экстренное совещание работников пищеблока.
— Ну? — грозно произнес Коте Маранский.
— Ну, — эхом выдохнули рыцари общепита.
— Что будем делать? — поинтересовался директор.
— В новогоднюю ночь танцуют, — мечтательно пролепетала официантка Танечка.
— На пустой желудок? — взвыл энергичный, из приличной семьи руководитель.
— На пустой? — ахнула оскорбленная зав. производством. — Да слону в цирке меньше дают! А носороги в сравнении с нашими туристами вообще малоежки!
— Ну, это вы зря, — нерешительно воспротивилась шеф-повар (у нее муж был туристом),— мой больше трех антрекотов никогда...
— Что? — насторожился директор. — Что такое антрекот?
Шеф-повар проглотила язык...
— Я хотела сказать... Кое-что, конечно, идет в отходы... Ну, самая малость... А так у туристов аппетит неплохой...
— И у ваших поросяточек тоже, — вздохнула мечтательная Танечка. — На машине, между прочим, за отходами приезжаете...
— А у вас, а у вас, а у вас поросятки плохо едят? — взорвалась шеф-повар.
— Отлично! — грянули все хором.
— Так, — многозначительно постучал пальцем по столу прилично хитрый Коте Маранский. — Отлично говорите? Ну так вот... Судя по нашей дорогой книге предложений, наши не менее дорогие повара первого, второго и прочих разрядов тщательно скрывают свой кулинарный талант.
Таким образом, я предлагаю.
Первое. Половину того, что вы приготовили лично себе для встречи Нового года, тщательно упаковать и перевязать веревочкой...
Все насторожились.
Второе. На своем или турбазовском транспорте (я выделяю машину) упаковки доставляются сюда.
Все ахнули.
Третье. Ужин туристов переносится на двадцать три ноль-ноль, и вы своими подарками устраиваете им сюрприз...
Все вскрикнули...
...Такое можно увидеть только во сне... Длинный, роскошно сервированный стол... На блюде розовели влажные ломтики ветчины по-тамбовски; отдающую чесночным запахом буженину украшала выращенная в индивидуальных теплицах кинза; колесики домашней свиной колбаски так и смотрели в рот каждому; золотистые жареные куры, холодец, украшенный яйцом, и печеночный паштет дополняли ударные блюда. А там... дымящаяся картошечка, маринованные огурчики, помидорчики, грибочки...
Нет, что ни говорите, а взгляд на один и тот же объект под воздействием внешних сил очень сильно меняется.
Изменился он и у туристов. Вместо настороженно-много-обещающего он стал нежным и влажным.
Руками, огрубевшими от водных переходов, они подхватили милого директора из приличной семьи и принялись бросать к потолку. Не сдерживая положительных эмоций, рыдала над котлом вчерашнего пюре шеф-повар, в тон ей всхлипывали остальные повара и официанты.
А нежная Танечка, когда директора наконец поставили на ноги, подбежала к нему и, боязливо взглянув на его ревнивую супругу, жарко чмокнула в щеку.
...Как это получилось, так никто и не мог понять, но во главе стола, будто в недалекие застойные времена, очутился ответственный Диду.
Радостно оглядев стол, он поздравил всех с Новым годом, пожелал богатырского здоровья и тому подобного и, между прочим, заявил, что есть мнение еще повысить стоимость путевок, чтобы на столе оказалась еще и севрюжка.
Занятые пиршеством туристы не обратили внимания на его слова, и один лишь приличный директор горько заплакал: он знал, что никто из его сотрудников в своих личных хозяйствах осетров не держал и держать не собирается: нежная рыба не ест перловую туристскую кашу, синее пюре и хлебные котлеты...